Внешний вид: форма курсанта. Сапоги начищены до блеска. Сама опрятность.
Инвентарь: отсутствует.
- Никки! Не уезжай! За чем тебе эта армия? Дома разве плохо... И мне не с кем будет играть! - сестренка, с присущим ей детским эгоизмом, хныкала и дергала Никки за рукав. Мэрида всеми силами протестовала желанию брата идти в армию. Вчера она мешала собирать вещи, вытягивая что-то из сумки и пряча в укромном месте. Сегодня не дает прохода, то цепко держась за руку, то становясь в дверном проходе. Мальчика не раздражали выходки сестры. Для Мэриды он был лучшим другом, с которым можно поиграть во что угодно, и защитником. Он знал об этом. Самого Никки беспокоило долгое расставание с сестрой. Если честно, ему хотелось наплевать на кадетское училище и остаться дома, поддавшись уговором девочки. Может быть, терпел бы и нелюбимую работу, лишь бы можно было присматривать за сестрой. - Я не хочу, чтоб ты уезжал! - она насупилась и топнула ногой, обиженно надув губы. - Если не хочешь оставаться, тогда возьми меня с собой!
- Мэрида, ты ещё маленькая, тебя не возьмут в армию, - Николас мягко улыбается, погладив сестру по голове.
- А ты большой?! - тут девочка разворачивается к матери. - Мама! Я еду с Никки!
- Не капризничай Мэрида, - мать устало прикрикнула на непослушную дочку, но результат был нулевым. Никки, как мог, убеждал младшую сестру в том, что их расставание не смертельно. К тому же, они смогут видеться. Не часто, конечно, однако парнишка старался найти позитивные стороны в сложившейся ситуации и немедля предоставить их сестре. В результате двухчасовых препираний, споров и разговоров Мэриду удалось примерить с фактом службы юноши в армии. Никки был уверен, что в силу её натуры, сестра полностью не смирилась с этим, но уразумела одну вещь: Николас воспринимал службу в армии единственным способом принести пользу не только семье, но и человечеству.
- Прощайся со всеми, – говорит отец, положив свою огромную ладонь на плечо сына. Сестра с матерью заобнимали Никки. Он готов был поклясться в том, что слышал, как хрустнули его ребра. Мать, в отличие от Мэриды, умела скрывать свои эмоции. В то же время это не отменяло той сумасшедшей, слепой родительской любви, материнского инстинкта, требующего оставить сына под своим теплым крылом, как можно дольше ограждать его от жестокого мира. Поцеловав Никки в лоб, женщина отступила, тяжело вздохнув.
- Ну, смотри не оплошай. Будь сильным, - коротко и рвано произнес дед, взъерошив волосы мальчишки.
- Бери сумку. Проведу тебя, - натягивая сапоги, бормочет отец. Его равнодушие задевало Николаса больше, чем грусть матери и сестры. Будто юноша уезжает не на три года в кадетское училище, а на пару деньков к родственникам. Когда Никки сказал, что после школы хочет попасть на отбор в кадеты, отец выразился по сему поводу резко и грубо: «Я думал ты пойдешь к кому-нибудь в подмастерья и начнешь зарабатывать деньги, а не будешь балду пинать ещё три года». После того, как дед, самый мудрый мужчина в семье, поддержал Никки, отец вроде бы сменил гнев на милость, но с тех пор стал подшучивать: «Может хоть там из тебя сделают настоящего мужчину, и исправят все это», - с этими словами он делал жест, указывая на всего сына. Такое отношение Доннелли-страшего огорчало и оскорбляло паренька, ведь он, как любой сын, хотел, чтоб родной отец им гордился.
Преодолев долгий путь до лагеря, нежданный конфуз, возникший при получении формы, и комплекс неполноценности, Никки стоял среди других новобранцев на площадке. Старшина заставлял назвать свое имя и место жительства. Мальчик стоял по стойке «смирно», напряженно ожидая, когда подойдут к нему. От волнения, переполнявшего его, временами забывал, как дышать. Сердце бешено колотилось, выпрыгивая из груди и отдаваясь ударами в висках. Слушал, но не слышал имена своих товарищей; и бездумно пялился в затылок впереди стоящей девушки со светлыми волосами. Не будь он сейчас таким нервным, может быть, и залюбовался бы…
- Это ещё что за хлюпик?! Имя! Фамилия! Откуда приехал!
- Николас Доннелли. Округ Трост, сэр!
Отредактировано Nikki Donnelly (2013-10-20 19:57:58)
