У командора разведки день начинался типичнейшим образом – встать ни свет ни заря, оперативно, в лучших военных традициях одеться, привести себя в порядок и отправиться разбираться с массой никому не нужных дел, раздавая массу очевидных приказов вместо приветствия или в ответ на оные. Почему рядовой N отсутствует на посту? Пришлось срочно сменить его? Почему смена не обговорена с начальством? Выговор. Объяснительная. Что за путаница в документах о переводе? Разве их было не трое? Что, сержант N уже передумал покидать разведку? Вероятно птичка напела, что во внутреннем гарнизоне ничуть не меньше, а даже больше нервозных начальников и сослуживцев, ничуть не менее нерадивых, чем ты сам, а бумажной волокиты, пожалуй, и того больше. Чудесно, пусть остаётся, хотя толку от таких солдат, что отсиживаются в штабе и больше ни на что, кроме обозначенной волокиты не способны, что с козла молока. Да и снова придётся править документы... Как бы то ни было, почему некоторые до сих пор не сдали ежемесячные отчёты? Как это, не застали на месте? Отговорки и оправдания легко отличить от истины, взгляд подозрительно бегающий, речь слишком заученная. Чёрт с вами, товарищи разведчики, лишь бы с гигантами воевали поувереннее и относились к этому с большей ответственностью, чем к обязательным формальностям. Собрать и сдать. Иначе - санкция. Не позже девяти явиться с повинной и отчитаться.
Что там дальше по графику? Ровно в десять – собрание по поводу обучения новобранцев. Как продвигается, с какими проблемами столкнулись в процессе, какие советы по оптимизации процесса? Каждый раз одно и то же, но это очередная обязательная формальность. К сожалению, ключевое слово здесь  «обязательная». Придётся говорить. Придётся думать и предлагать, настаивая на старых не принятых рекомендациях и озвучивая новые пути тех или иных решений. Иначе неловкое молчание постепенно перетечёт в непринуждённое чаепитие, а в отчётах командованию будет пусто. Благородное собрание поговорит о жизни, посетует на то, что раньше было спокойнее, после чего обязательство, звучащее примерно как: «Ну, ты там нарисуй что-нибудь, ладненько? За нами не заржавеет!» – ляжет непременно на плечи Ирвина. И, само собой, он не сможет отказать, потому что иначе – попадёт всем. А развед-легион и так главные части в столице не жалуют, с огнём не поиграешь. Приходится терпеть среднюю несправедливость, чтобы в итоге она не вылилась в глобальную. В конце концов, кто, если не он, будет тянуть на себе и вытягивать всё это безобразие?
«Хочется верить, что заменить меня всё же труда не составит», – без малейшей гордости и тщеславия думал Ирвин вскользь, обременяя себя в большей степени превратностями оформления отчёта Дариусу Закли, чем тяжкими думами о том, что станет с легионом, если не станет его, тринадцатого командира.
Как всегда, основная суматоха приходилась на утро. Полдень и дальнейшие несколько часов представляли собой нудное перебирание бумаг, предоставленных утром. После чего он должен был разнести их туда, куда нужно. Не отправлять же с этим рядовых, они ему не курьеры. И им и так есть, за что его критиковать. По крайней мере, они так считали.
Когда Ирвину доложили, кто и с чем пожаловал к нему, он испытал сложную смесь удивления, привычности и скептицизма. Разумеется, пусть заходит и докладывает. Авось, и в самом деле прозвучат идеи улучшения стратегии борьбы против гигантов, до которых сам он ещё не имел счастья додуматься. Ханджи может, она и не на такое способна, если возьмётся за что-то с должным усердием. Но отчего-то терзают смутные сомнения, словно где-то здесь притаилась уловка, на которых Ирвин, как ни крути, собаку съел.
– Для начала нам требуется живой титан, – вот оно. Заветные слова прозвучали, и Смит не сдержал тяжёлого вздоха. В связи с событиями последних дней, в ходе которых данное  действо повторялось из раза в раз с незначительными изменениями в форме всё новых и новых, но, тем не менее, недостаточно убедительных аргументов, Ирвин понемногу начинал приобщать это к части типичных рабочих забот, рутинных и однообразных.
Разумеется, он прекрасно знал, что Ханджи по-своему права. Прекрасно понимал, насколько важны исследования гигантов – о том, чтобы умалять их значение, не могло идти и речи, это ясно, как божий день. Смущало другое. А вернее, целый ряд факторов, напрочь перебивающих аргументные ставки капитана.
– Тебе не надоело? – он тускло и вместе с тем уверенно буравил её взглядом, пока она вдохновенно вещала, даже не глядя в свои бумаги, что, опять же, было неудивительно. – Мне кажется, Ханджи, что всё это я уже не раз слышал. И я согласен с тобой. Но на данный момент мы не располагаем ни соответствующим оружием или устройствами для поимки живого гиганта, ни средствами для создания и испытания данных орудий, ни достаточными человеческими ресурсами, ни, в конце концов, расположением высшего состава, который мог бы частично решить обозначенные проблемы. От меня зависит далеко не всё, пойми это наконец.
«Пусть я и делаю то, что в моих силах, – окончил он про себя. – И не отступлюсь. По всей видимости, как и ты».

Отредактировано Irvin Smith (2014-02-13 05:27:33)